О кинофильме "Адмирал"

[aleks.andr]

Многие сейчас находятся под впечатлением от фильма "Адмирал"
Даю краткую биографическую справочку для полноты картины.
Александр Васильевич Колчак родился 4 (16) ноября 1874 года. Его отец - Василий Иванович Колчак стал героем обороны Севастополя в годы Крымской войны. Выйдя в отставку в чине генерал-майора артиллерии он написал известную книгу "На Малаховом кургане".

А.В. Колчак закончил Морской Кадетский Корпус с премией адмирала Рикорда. В 1894 г. он был произведен в мичманы. В 1895 г. - в лейтенанты.


КОЛЧАК - ПОЛЯРНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ (начало карьеры)
С 1895 по 1899 гг. Колчак трижды бывал в кругосветных плаваниях. В 1900 г. Колчак принял участие в экспедиции по Северному Ледовитому океану с известным полярным исследователем Бароном Эдуардом Толлем, пытавшимся найти легендарную затерянную "Землю Санникова". В 1902 г. А.В. Колчак добивается от Академии Наук разрешения и финансирования экспедиции по розыску оставшихся зимовать на Севере барона Толля и его спутников. Подготовив и возглавив эту экспедицию, Колчак с шестью соратниками на деревянном китобое "Заря" обследовал Ново-Сибирские острова, нашел последнюю стоянку Толля и установил, что экспедиция погибла. Во время этой экспедиции Колчак тяжело заболел и едва не скончался от воспаления легких и цинги.


КОЛЧАК В ГОДЫ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ
Александр Васильевич Колчак, как только началась Русско-японская война (не вылечившись до конца) - в марте 1904 г. отправляется в Порт-Артур служить под началом адмирала Макарова. После трагической гибели Макарова - Колчак командует миноносцем "Сердитый", совершившим ряд смелых нападений на сильнейшую эскадру противника. В ходе этих боевых операций было повреждено несколько японских кораблей и потоплен японский крейсер "Такосаго". За это он был награжден орденом Св. Анны 4-й степени. В последние 2,5 месяца осады Порт-Артура Колчак успешно командует батареей морских орудий, которые нанесли самые большие потери японцам. За оборону Порт-Артура Колчак был награжден Золотым оружием с надписью "За храбрость". Уважая его храбрость и талант, японское командование одному из немногих оставило Колчаку в плену оружие, а потом, не дожидаясь окончания войны, предоставило ему свободу. 29 апреля 1905 г. Колчак вернулся в Санкт-Петербург.


ВОЕННАЯ И НАУЧНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОЛЧАКА С 1906 по 1914 гг.
В 1906 г., с образованием Морского Генерального Штаба, Колчак стал начальником его Статистического отделения. А затем возглавил подразделение по разработке оперативно-стратегических планов в случае войны на Балтике. Назначенный военно-морским экспертом в 3-й Государственной Думе, Колчак вместе с коллегами разработал Большую и Малую судостроительные программы воссоздания Военно-морского флота после Русско-японской войны. Все выкладки и положения Программы были настолько безупречно выверены, что власть без проволочек ассигновала нужные средства. В рамках этого проекта Александр Васильевич Колчак в 1906-1908 гг. лично курировал постройку четырех броненосцев.

В 1908 г., по предложению известного полярного исследователя Вилькицкого, Колчак организует морскую экспедицию вдоль берега Сибири. Эта экспедиция положила началу освоения Северного Морского пути. Для этого при активном участии Колчака в 1908-1909 гг. разрабатывается проект и организуется строительство знаменитых ледоколов "Вайгач" и "Таймыр". В 1909-1911 гг. Колчак снова в полярной экспедиции. В результате им были получены уникальнейшие (не устаревшие до сих пор) научные данные.

В 1906 г. за исследования Русского Севера Колчак награждается орденом Св. Владимира и "Большой Константиновской медалью", которой были удостоены всего три полярных исследователя, включая Фритьофа Нансена. Его имя было присвоено одному из островов в районе Новой Земли (ныне остров Расторгуева). Колчак стал действительным членом Императорского Географического общества. С этого момента его стали называть "Колчак-полярный". Картами Русского Севера, составленными Колчаком, пользовались советские полярники (включая военных моряков) вплоть до конца 50-х годов.

В 1912 г. Колчак был приглашен контр-адмиралом фон Ессеном на службу в Штаб Балтийского флота. Фон Эссен назначает Колчака на должность флаг-капитана оперативной части Штаба. Вместе с фон Эссеном Колчак разрабатывает планы подготовки к возможной войне с Германией на море.


КОЛЧАК В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Блицкриг на суше против Франции кайзеровское верховное командование рассчитывало начать внезапным вероломным и сокрушительным ударом по Российской Столице - Санкт-Петербургу с моря. Огромный германский флот на Балтике под командованием Генриха Прусского готовился в первые дни войны (как на параде) войти в Финский залив. Германские корабли, неожиданно подойдя вплотную к Санкт-Петербургу, должны были обрушить на Правительственные и военные учреждения ураганный огонь 12-дюймовых крупповских сверхмощных орудий, высадить десанты и в течении нескольких часов захватить все важнейшие объекты Столицы и вывести Россию из войны.

Этим наполеоновским планам Кайзера Вильгельма не суждено было сбыться. В первые часы Первой мировой войны, по приказу адмирала фон Эссена и под непосредственным руководством Колчака, минный дивизион выставил 6 000 мин в Финском заливе, которые полностью парализовали действия Германского флота на подступах к Столице. Этим был сорван вражеский блицкриг на море, спасены Россия и Франция.

В 1941 г. по инициативе Наркома ВМФ адмирала Николая Герасимовича Кузнецова (изучавшего действия Балтийского флота в ходе Первой мировой) этот план был повторен в первые дни Великой Отечественной Войны для организации обороны Финского залива и Ленинграда.

Осенью 1914 г. при личном участии Колчака была разработана уникальнейшая (не имеющая аналогов в мире) операция по минной блокаде немецких Военно-морских баз. Несколько Русских эсминцев пробрались к Килю и Данцигу и выставили на подходах к ним (под носом у немцев) несколько полей минных заграждений.

В феврале 1915 г. уже капитан 1-го ранга Колчак, как командир полудивизиона особого назначения, лично предпринял повторный дерзкий рейд. Четыре эсминца вновь подошли к Данцигу и выставили 180 мин. В результате этого, на минных полях (выставленных Колчаком) подорвалось 4 германских крейсера, 8 эсминцев и 11 транспортов. Позже историки назовут эту операцию Русского флота самой удачной за всю Первую мировую войну.

Во многом благодаря таланту Колчака, потери Германского флота на Балтике превышали наши потери в боевых кораблях в 3,5 раза, а по числу транспортов в 5,2 раза.

10 апреля 1916 г. Колчаку присваивается чин контр-адмирала. После этого его минная дивизия разгромила караван германских рудовозов, шедших под мощным конвоем из Стокгольма. За этот успех Государь произвел Колчака в вице-адмиралы. Он стал самым молодым адмиралом и флотоводцем России.

26 июня 1916 г. Колчак назначается командующим Черноморским флотом. В начале июля 1916 г. эскадра Русских кораблей (в ходе операции, разработанной Колчаком) настигает и в ходе боя тяжело повреждает германский крейсер "Бреслау", который до этого безнаказанно обстреливал русские порты и топил транспорты на Черном море. Колчак успешно организует боевые операции по минной блокаде угольного района Эрегли-Зонгулак, Варны и др. турецких вражеских портов. К концу 1916 г. турецкие и германские корабли были полностью заперты в своих портах. Колчак записывает в свой актив даже шесть вражеских подводных лодок, подорвавшихся возле Османских берегов. Это позволило Русским кораблям совершать все необходимые перевозки по Черному морю, как в мирное время. За 11 месяцев своего командования Черноморским флотом Колчак добился абсолютного боевого господства Русского флота над вражеским.


ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Адмирал Колчак начал подготовку Большой Босфорской десантной операции, с целью захвата Константинополя и выведения Турции из войны. Эти планы прерывает февральская революция. Приказ №1 Совета солдатских и рабочих депутатов отменяет дисциплинарную власть командиров. Колчак пытается активно бороться против революционной пораженческой агитации и пропаганды, ведущейся левоэкстремистскими партиями на деньги Германского Генерального Штаба.

10 июня 1917 г. Временное правительство (под давлением леворадикальной оппозиции) отзывает опасного адмирала в Петроград, чтобы сплавить подальше инициативного и популярного флотоводца. Члены Правительства выслушивают доклад Колчака о катастрофическом развале армии и флота, возможной будущей потере государственности и неизбежности установления в этом случае прогерманской большевистской диктатуры. После этого, Колчака направляют в США, как эксперта с мировым именем по минному делу (подальше от России). В Сан-Франциско Колчаку предложили остаться в США, обещав ему кафедру минного дела в лучшем военно-морском колледже и богатую жизнь в свое удовольствие в коттедже на берегу океана. Колчак сказал "нет". Кругосветным путем он двинулся в Россию.

[aleks.andr]

ОКТЯБРЬСКИЙ ПЕРЕВОРОТ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
В Иокогаме Колчак узнает об Октябрьском перевороте, ликвидации Ставки Верховного Главнокомандующего и начатых большевиками переговорах с немцами. Адмирал едет в Токио. Там он вручает британскому послу просьбу о приеме в Английскую действующую армию хоть рядовым. Посол советуется с Лондоном и Колчака направляют на Месопотамский фронт. По дороге туда, в Сингапуре, его настигает телеграмма русского посланника в Китае Кудашева. Колчак едет в Пекин. В Китае он создает Русские вооруженные силы для защиты КВЖД. В ноябре 1918 г. Колчак прибывает в Омск. Ему предлагают пост Военного и морского министра в Правительстве Директории.

Спустя две недели Белые офицеры совершают переворот и арестовывают левых членов Директории - социалистов-революционеров (которые после февраля 1917 г. в союзе с большевиками, левыми эсерами и анархистами активно участвовали в организации развала Императорских армии и флота, богоборческой антиправославной агитации и пропаганде). После этого, был сформирован Совет Министров Сибирского Правительства, который предложил Колчаку титул "Верховного Правителя России".


КОЛЧАК И РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ
В январе 1919 г. Святейший Патриарх Тихон благословил Верховного Правителя России адмирала А.В. Колчака на борьбу с безбожными большевиками. При этом, Патриарх Тихон отказал в благословении командованию Добровольческой армии Юга России, так как среди них были главные виновники отречения от престола и последующего ареста Государя Николая 2 в феврале 1917 г., включая генералов Алексеева и Корнилова. Адмирал Колчак был фактически непричастен к этим трагическим событиям. Именно поэтому в начале января 1919 г. (перейдя линию фронта) к адмиралу Колчаку приехал священник, посланный Патриархом Тихоном. Священник привез Адмиралу личное письмо Патриарха с благословением и фотографию образа Св. Николая Чудотворца с Никольских ворот Московского Кремля, которые были зашиты в подкладке крестьянской свитки.


ТЕКСТ ПОСЛАНИЯ ПАТРИАРХА ТИХОНА К АДМИРАЛУ КОЛЧАКУ
"Как хорошо известно всем русским и, конечно, Вашему Высокопревосходительству," - говорилось в этом письме, - "перед этим чтимым всей Россией Образом ежегодно 6 декабря в день зимнего Николы возносилось моление, которое оканчивалось общенародным пением "Спаси Господи люди Твоя" всеми молящимися на коленях. И вот 6 декабря 1918 г. верный Вере и традиции народ Москвы по окончании молебна ставши на колени запел: "Спаси Господи." Прибывшие войска разогнали молящихся, стреляя по Образу из винтовок и орудий. Святитель на этой иконе Кремлевской стены был изображен с крестом в левой руке и мечом в правой. Пули изуверов ложились кругом Святителя, нигде не коснувшись Угодника Божия. Снарядами же, вернее, осколками от разрывов, было отбита штукатурка с левой стороны Чудотворца, что и уничтожило на Иконе почти всю левую сторону Святителя с рукой, в которой был крест.

В тот же день по распоряжению властей антихриста, эта Святая Икона была завешана большим красным флагом с сатанинской эмблемой. На стене Кремля была сделана надпись: "Смерть вере - опиуму народа". На следующий день, 7-го декабря 1918 г., собралось множество народу на молебен, который никем не нарушаемый подходил к концу! Но, когда народ, ставши на колени, начал петь "Спаси Господи!" - флаг спал с Образа Чудотворца. атмосфера молитвенного экстаза не поддается описанию! Это надо было видеть, и кто это видел, он помнит и чувствует сегодня. Пение, рыдания, вскрики и поднятые вверх руки, стрельба из винтовок, много раненых, были убитые. и.место было очищено.

На следующее раннее утро по Благословению моему Образ был сфотографирован очень хорошим фотографом. Совершенное Чудо показал Господь через Его Угодника Русскому народу в Москве. Посылаю фотографическую копию этого Чудотворного Образа, как Мое Вам, Ваше Высокопревосходительство, Александр Васильевич - Благословение - на борьбу с атеистической временной властью над страдающим народом Руси. Прошу Вас, усмотрите, досточтимый Александр Васильевич, что большевикам удалось отбить левую руку Угодника с крестом, что и являет собой как бы показателем временного попрания Веры Православной. Но карающий меч в правой руке Чудотворца остался в помощь и Благословение Вашему Высокопревосходительству, и Вашей христианской борьбе по спасению Православной Церкви и России".

Адмирал Колчак, прочитав письмо Патриарха, сказал: "Я знаю, что есть меч государства, ланцет хирурга. Я чувствую, что самый сильный: меч духовный, который и будет непобедимой силой в крестовом походе - против чудовища насилия!"

По настоянию сибирских епископов в Уфе было создано Временное Высшее Церковное Управление, которое возглавил архиепископ Омский Сильвестр. В апреле 1919 г. Омский Собор Духовенства Сибири единогласно конституировал Адмирала Колчака временным главой Православной Церкви на освобожденных от большевиков Сибирских территориях - до времени освобождения Москвы, когда Святейший Патриарх Тихон сможет (не стесняемый безбожниками) полноценно приступить к своим обязанностям. При этом, Омский Собор постановил упоминать имя Колчака во время официальных церковных богослужений. Эти постановления Собора не отменены до сих пор!

По личному указанию Колчака следователем по особо важным делам Соколовым было организовано расследование злодейского убийства Императорской семьи Романовых в Екатеринбурге.

Адмирал Колчак объявил крестовый поход.У него собралось более 3,5 тысяч православных священнослужителей, в том числе 1,5 тысячи военного духовенства. По инициативе Колчака были сформированы отдельные боевые части, состоящие только из церковнослужителей и верующих (включая старообрядцев), чего не было у Корнилова, Деникина и Юденича. Это Православная дружина "Святого Креста", "333-й имени Марии Магдалины полк", "Святая Бригада", три полка "Иисуса Христа", "Богородицы" и "Николая Чудотворца".

Создавались воинские части из верующих и духовенства других конфессий. Например, мусульманские отряды "Зеленого знамени", "Батальон Защитников Иудейской Веры" и др.


УРАЛЬСКИЕ РАБОЧИЕ В АРМИИ КОЛЧАКА
Армия Колчака насчитывала всего 150 тысяч человек на фронте. Ее основной ударной силой были Ижевская и Воткинская дивизии (под командованием генерала Каппеля), сформированные целиком из мастеров и рабочих, поднявших в конце 1918 г. восстание против политики военного коммунизма, экспроприации и уравниловки. Это были самые лучшие в России и в мире высококвалифицированные рабочие военных заводов Уральских городов Ижевска и Воткинска. Рабочие шли в бой против большевиков под красным знаменем, на котором было написано "В борьбе обретешь ты право свое". Патронов у них почти не было. Их добывали у противника в психических штыковых атаках. Уральские рабочие ходили в штыковые атаки под залихватские звуки гармошек и музыку "Варшавянка", слова к которой они сочинили собственные. Ижевцы и Воткинцы буквально наводили ужас на большевиков, сметая целые полки и дивизии.


ЗИНОВИЙ СВЕРДЛОВ (ПЕШКОВ) НА СЛУЖБЕ У КОЛЧАКА
В борьбе против большевиков у Колчака участвовал Зиновий Свердлов (Пешков) - родной брат Якова Свердлова, который был председателем ВЦИК у большевиков и правой рукой Ленина. В начале 1919 г. Зиновий направил телеграмму своему брату Якову: "Яшка, когда мы возьмем Москву то первым повесим Ленина, а вторым - тебя, за то, что Вы сделали с Россией!"


ПОДЛИННЫЕ ОТНОШЕНИЯ КОЛЧАКА С ИНТЕРВЕНТАМИ
Александр Васильевич Колчак никогда не был "марионеткой интервентов", как утверждал советский агитпроп. Отношения с "союзниками-интервентами" у него были крайне натянутые. В начале 1919 г. французский генерал Жанен приехал в Омск. От имени Ллойд Джорджа и Клемансо он предъявил Колчаку ультиматум о подчинении ему (Жанену) не только союзных, но и всех Русских Белых войск в Сибири и объявлении его (Жанена) Верховным Главнокомандующим. В противном случае Колчак не получит никакой помощи от Франции и Англии. Колчак резко ответил, что скорее откажется от поддержки извне, чем согласится на подчинение всех Русских войск иностранному генералу и АНТАНТЕ.

В сентябре 1919 г. союзники стран АНТАНТЫ потребовали удалить все Русские части из Владивостока. Колчак ответил телеграммой командующему Русским гарнизоном генералу Розанову: "Повелеваю Вам оставить все Русские войска во Владивостоке и без моего повеления их никуда не выводить. Требование союзников - есть посягательство на суверенные права России.".

[aleks.andr]

В это же время генерал Маннергейм предложил Колчаку помощь 100-тысячной Финской армии в обмен на передачу Финляндии части Карельского перешейка и размещение оккупационных финских войск в Петрограде. Колчак ответил: "Я Россией не торгую!"

Адмирал пошел только на экономические уступки АНТАНТЕ. Его Правительство разрешило размещение иностранных концессий в Сибири и на Дальнем Востоке (включая создание там свободных экономических зон) на 15-25 лет, создание промышленных предприятий и разработку природных богатств, с целью использовать капитал стран АНТАНТЫ для восстановления экономики России после Гражданской войны. "Когда Россия окрепнет и придет срок - мы их выкинем отсюда" - сказал Колчак.


ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ КОЛЧАКА
Адмирал Колчак восстановил в Сибири законы Российской Империи. Он сам и его Правительство никогда не ставило своей целью уничтожение целых социальных групп и слоев населения. До сих пор не найдено ни одной директивы А.В. Колчака на массовый Белый террор в отношении рабочих и крестьян. Ленинские большевики (еще в начале Первой мировой) обещали "перевести войну империалистическую в гражданскую", а захватив власть в октябре 1917 г. открыто провозгласили массовый революционный террор и полное уничтожение всех "контрреволюционных классов" - генофонда Российской нации - офицеров, юнкеров, священнослужителей, купцов, дворян, высококвалифицированных рабочих-мастеров и зажиточных крестьян.

После завершения Гражданской войны Сибирское правительство рассчитывало добиться классового, гражданского, межнационального и межрелигиозного примирения различных слоев населения и политических партий (без крайне левых и без крайне правых). Поэтому, в 1919 г. правительство Колчака запретило деятельность, как крайне левых экстремистских партий (большевиков и левых эсеров), так и крайне правых черносотенных организаций. Была разработана уникальная экономическая программа регулируемой государством рыночной экономики, в том числе создание индустриальной базы в Центральной и Западной Сибири, освоение пахотных земель и природных богатств, приращение населения Сибири к 1950-70 гг. до 200-400 миллионов человек.


ГИБЕЛЬ АДМИРАЛА КОЛЧАКА
В 1919 г. (осознав грозящую Советской власти катастрофу) большевики вынуждены были отказаться от экспорта мировой революции. Все боеспособные части Красной армии, предназначенные для революционного завоевания Центральной и Западной Европы, были брошены на Восточный Сибирский фронт против Колчака. К середине 1919 г. против 150-тысячной Колчаковской армии действовала более полумиллионная группировка Советских войск, включая 50 тысяч "красных интернационалистов": китайцев, латышей, венгров и др. наемников. Правительство Ленина через своих тайных эмиссаров в Париже, Лондоне, Токио, Нью-Йорке начало секретные переговоры с Антантой. Большевики вынуждены были пойти на секретное компромиссное соглашение с АНТАНТОЙ о сдаче в аренду и предоставлении концессий иностранному капиталу после Гражданской войны, создания Свободной экономической зоны в виде т.н. Дальневосточной республики. Кроме того, эсерам и меньшевикам было обещано создать коалиционное с большевиками Правительство.

В самый разгар боевых действий в войсках адмирала Колчака началась страшная эпидемия тифа. Было выведено из строя более половины всех войск. В это же время "союзники" полностью прекратили поставки вооружения и медикаментов, негласно аннулировав все прежние соглашения и уже оплаченные золотом военные заказы за границей. С согласия генерала Жанена Чехословацкий корпус в самый отчаянный момент полностью перекрыл стратегическую железнодорожную магистраль Николаевск-Иркутск. Единственную артерию, связывающую тыл с фронтом. С согласия АНТАНТЫ, командование Чешским корпусом передало 6 января 1920 г. Иркутскому большевистско-левоэсеровскому Политцентру адмирала Колчака (к этому времени сложившему с себя все полномочия и передавшему их атаману Семенову и генералу Деникину). За это генерал Жанен (с согласия Ленинского правительства) передал Чехам часть золотого запаса России. Шедшие к Иркутску на выручку Колчаку Ижевская и Воткинская дивизии (под командованием генерала Каппеля) подошли к городским предместьям слишком поздно.

7 февраля 1920 г. по приговору Иркутского Ревкома адмирал А.В. Колчак был расстрелян без суда на берегу притока Ангары речки Ушаковки. Убийство Адмирала было санкционировано (с ведома АНТАНТЫ) архисекретной телеграммой лично Ульяновым-Лениным Иркутскому Ревкому. Перед расстрелом Колчак отказался завязать глаза повязкой и подарил свой серебрянный портсигар командиру расстрельной команды

[ZaMiS]

Спасибо. Очень познавательно!

[aleks.andr]

Цитата: Сообщение от ZaMiS  Спасибо. Очень познавательно!

Следующий пост будет посвящён генералу Каппелю, если это кого нибудь заинтересует!

[aleks.andr]

"Когда наш Каппель умирал,
Любить Россию завещал…"
(Из песни каппелевцев)



8-го июня 1918 года восставшими чехами была занята Самара. В этом принимали участие также и небольшие русские отряды. Как пишет А. А. Федорович («В. О. Каппель» стр. 22):
«В тот же вечер, в освобожденном от большевиков городе состоялось собрание офицеров ген. штаба, оказавшихся в Самаре. Был поднят вопрос кто объединит и возглавит эти русские отряды. Желающих взять на себя эту ответственность среди присутствующих не оказалось. Все мялись и смущенно молчали. Кто-то даже предложил бросить жребий. Тогда неожиданно выступил, скромный на вид, молодой офицер ген. штаба и попросил слова: «Раз нет желающих, то временно, пока не найдется старший, разрешите мне повести части против большевиков», спокойно и негромко произнес он.

Это был подполковник Владимир Оскарович Каппель. Так начался героический и тернистый путь одного из наиболее выдающихся вождей Белой борьбы на Волге и в Сибири. Ему было только 37 лет. Он родился в 1881 году в военной семье, окончил 2-ой кадетский корпус в Петербурге, потом Николаевское кавалерийское училище и Академию Генерального Штаба. С честью прошел боевую страду 1914-1917 годов и был дважды ранен.

Самарский объединенный отряд Каппеля получился немногочисленный — всего около 350 добровольцев. Это все что дала Самара, — город с населением больше ста тысяч человек. Казалось безумием начинать с такими силами борьбу с большевиками, захватившими в то время почти всю Россию. Но Каппель начал и с честью выполнил всзятую на себя задачу.

Первый экзамен отряду Каппеля был дан уже через три дня, под Сызранью. Этот город под давлением красных был оставлен чехами. От Самары до Сызрани около 100 верст. Каппель сажает свой отряд на поезд. Под вечер, в 15-ти верстах от Сызрани он высаживает отряд и разбивает на две части. Меньшую часть, с конной батареей, посылает в обход города. На рассвете следующего дня, точно в 5 часов утра, началось наступление на город с двух сторон. После победы над чехами, красные этого не ожидали. Среди них началась паника, особенно когда с их тыла начали падать снаряды. Большевики побежали, побросав орудия, пулеметы, обозы. Потери в людях у красных были большие, у белых только четыре убитых.

Этот первый, неожиданный успех создал Каппелю огромную популярность, окружив его имя ореолом победы. С этого дня отряд Каппеля начал с гордостью называть себя «каппелевцами».
Потом победы под Ставрополем, под Климовкой, под Новодевичьем, под Сингелеем, где кроме орудий и пулеметов был взят в плен командующий этим фронтом, бывший царский поручик Мельников.
Если в отношении пленных красноармейцев Каппель был мягок, и разоружив, как правило, отпускал на все четыре стороны, то Мельников был судим как предатель и расстрелян. Дальше опять Сызрань, которую каппелевцы должны были опять спасать от красных. Потом Симбирск.
От Сызрани до Симбирска около 200 верст. Большевики его ожидают с Волги, считая что он прибудет на отнятых у них пароходах, и укрепляют ее берега. А он проделывает этот путь, посадив свои войска на подводы, и цепи каппелевцев врываются в город с суши. Опять победа. Население восторженно встречает победителей и молодежь устремляется в их ряды.
За голову Каппеля большевики нзначают большую награду. Сюда посылается Тухачевский, сам Троцкий приезжает на каппелевский фронт и расстрелами старается остановить панику и восстановить дисциплину.

В это время, под защитой чешских и каппелевских штыков, в Самаре было образовано эсеровское правительство из оказавшихся здесь членов разогнанного большевиками Учредительного Собрания, во главе с Черновым и Авксентьевым.
Нужно пояснить, что чехи на Волге оказались совсем случайно и что не любовь к России, а только жизненная необходимость заставила их вступить в борьбу с большевиками. В 1917 г. из чехов (добровольцев), находившихся в русском плену, было сформировано две дивизии, около сорока тысяч человек. После Октябрьского переворота, в начавшейся гражданской войне, ими был объявлен нейтралитет и заключено с большевиками соглашение об их отъезде через Владивосток на французский фронт. В мае чехи находились в эшелонах, направлявшихся во Владивосток. Германия, заключившая с Советами Брест-Литовский мир, рассматривая чехов как австрийских подданных, изменивших присяге, конечно, хотела этому воспрепятствовать и получить их в свои руки. Толчком к востанию чехов был неожиданный приказ Троцкого, желавшего угодить немцам, данный им 25-го мая 18- го года, о полном разоружении чешских войск. Приказывалось «расстреливать на месте каждого чеха или словака, оказавшегося вооруженным». Как следующий шаг можно было ожидать выдачу их немцам, что для чехов было равносильно смерти. Таким образом, спасая себя, чехи восстали и временно оказались на стороне белых, боровшихся с большевиками.

В Симбирске Каппель в первый раз выступил публично. В переполненном городском театре на сцену вышел скромный, одетый в защитную гимнастерку, молодой офицер. В своей речи он звал на борьбу за поруганную Россию, за русский народ, за его веру. Его простая речь не внушала сомнения, что он глубоко верит в необходимость борьбы и готов первый отдать свою жизнь за Россию.
Как пишут присутствовавшие «его речь была покрыта не овациями, а каким-то сплошным ревом и громом, от которого дрожало здание».
Такая популярность Каппеля — царского офицера по убеждениям монархиста — начала бесспокоить Самарское Правительство. Чтобы контролировать его действия, в штаб Каппеля назначаются представители Самарского Правительства — Фортунатов и Лебедев, к слову сказать оказавшиеся вполне порядочными людьми и Каппелю никаких неприятностей не чинившие.
Изображение

.

[aleks.andr]

Каппель был выше всяких политических течений и партий. он один из немногих белых вождей трезво отдавал себе отчет, какие необратимые сдвиги произошли в России и что нужно делать, чтобы выиграть борьбу. Полковник Вырыпаев, близкий сотрудник Каппеля, в своих воспоминаниях приводит его высказывания тех дней:
«Мы, военные, оказались врасплох застигнуты революцией и политически совершенно не подготовлены и нам сейчас приходится учиться тяжелыми уроками. Гражданская война это не то, что война с внешним врагом. Там все гораздо проще. В гражданской войне много сложнее, в ней все население, активно или пассивно, участвует, и победит тот на чьей стороне будут симпатии народа. Если мы честно любим родину, нужно забыть кем мы были до революции и что мы из- за нее потеряли. Конечно, я хотел бы, как многие из нас, чтобы образом правления была монархия, но в данный момент о монархии говорить преждевременно.
Что революция совершилась — это факт. И мы все должны честно признать этот факт. Народ ждет от революции многого — большевики ему обещают золотые горы. Нам народу надо не только обещать, но и на самом деле дать ему то, что ему нужно, чтобы удовлетворить его справедливые надежды».

Каппель, по всем рассказам, близко стоял к своим солдатам. Если была необходимость, взяв в руки винтовку, он вместе с ними шел в атаку. Он знал их мысли и настроения и они любили его и верили ему безгранично.

После Симбирской операции белые погнали красных вверх по Волге. Дальше была Казань, один из главных городов Поволжья. Каппель знал, что там большой гарнизон и что туда стягиваются красные войска, но он верил в победу и решил ее взять. Узнав об этом, Самарское Правительство, или как народ называл его «Учредилка», обеспокоенное, растущей славой Каппеля, приказало ему остановиться.
Но Каппель не послушался. Он спешно собирает совещание, на него приглашают чехов и представителей Самары — Фортунатова и Лебедева. Он увлекает их своим планом и своей верой в успех и они вместе с ним берут на себя ответственность за неисполнение приказа Самарского Правительства.
6-го июля 1918 года в Казани, когда по сведениям красных, белые должны были быть еще далеко, вечером, во время проливного дождя, начали рваться снаряды каппелевской артиллерии и каппелевцы с громовым Ура ворвались на улицы Казани. Комиссары и красные командиры безрезультатно пытались остановить красноармейцев. Даже 5-ый Латышский полк — Ленинская гвардия — не выдержал, поднял руки и сдал оружие.
Население освободителей засыпало цветами и у всех на языке было слово «Каппель». Победителям досталось много пленных и огромные запасы военного имущества.

А что самое главное, был захвачен весь российский государственный золотой запас, эвакуированный в Казань. В общей сложности:
• 1) Шестьсот пятьдесят миллионов золотых рублей в монетах.
• 2) Сто миллионов рублей в кредитных знаках.
• 3) Большие запасы платины и других драгоценностей.
В Казани Каппель надеялся пополнить свои силы. Здесь находилось около тридцати тысяч офицеров и в полном составе Академия Генерального Штаба. Но его надежды не оправдались. В своем большинстве офицерство, уставшее и измученное после четырех лет неудачной войны, предпочитало выжидать или ехать в тыл, в Сибирь.
На собрании офицеров Ген. Штаба Каппель настаивал на немедленном продвижении вперед — на Нижний Новгород, а потом и дальше. Он доказывал, что в гражданской войне побеждает тот, кто находится в движении вперед, а не тот, кто обороняется. Но настоять на этом ему не удалось, он был слишком молод и к тому же только подполковник! Против этого была Самара и чехи, в то время еще союзники белых. А Ленин и Троцкий потом признавались, что у них именно в этот момент все трещало по швам. Так была упущена возможность победы ...

Данная большевикам передышка дала им время оправиться и подтянуть новые, свежие силы.
Началось это с Симбирска, перед этим взятым Каппелем, на который красные под командой Тухачевского (бывшего гвардейского поручика) повели свое наступление. Для обороны местных сил не хватало, город был перед падением. Из Казани до Симбирска 200 верст. Каппель грузит свои войска на пароходы и спешит опять в Симбирск. Там после трехдневного ожесточенного боя, он отбрасывает войска Тухачевского.
Город спасен и опять его там встречают как героя. Но окончательно добить Тухачевского ему не дают: его обратно зовут в Казань. Там Троцкий, расстреляв больше 20-ти красных командиров, а после поражения под городом Свияжеском, расстреляв и каждого десятого красноармейца, навел порядок и дисциплину и начал наступление на Казань.
Каппель со своими каппелевцами опять возвращается в Казань и останавливает наступление. Сам Троцкий чуть не попадает в плен. Только исключительное везение спасает его от этого. Но добить Троцкого, как и Тухачевского, ему опять не дают. Опять приказ из Самары: бросить все, грузиться на пароходы и двигаться на помощь Симбирску. Каппеля рвут на все стороны.
На этот раз каппелевцы Симбирск не спасли. 12-го сентября, когда они подошли к Симбирску, он уже был оставлен. По мосту через Волгу отходили отступающие белые войска и колонны беженцев. В этот день каппелевцы в последний раз видели Волгу... За короткий период своего пребывания на Волге, от -го июня до 12-го сентября 1918 года, т. е. около трех месяцев, Каппелевский отряд (их было всего три тысячи) проделал больше двух тысяч верст, при этом все время в боях и стычках, бросаемый взад и вперед на самые ответственные места. При чем за все это время у них не было ни одного поражения, только победы: Сызрань, Ставрополь, Сингелей, Симбирск, Сызрань, Казань, Симбирск, Свияжск, Казань и т. д.

После Симбирска началось отступление к Уралу. Самарскому Правительству к сожалению никаких сильных боеспособных сил создать не удалось, чехи, стремившиеся домой, воевать не хотели, а каппелевцев было слишком мало, чтобы удержать фронт.
Отходили с тяжелыми боями. В этом походе Каппель получил сообщение о производстве его в генералы. Пришедшему его поздравить полковнику Вырыпаеву он с горечью и грустью сказал:
«Я был бы более рад, если бы мне вместо производства прислали батальон пехоты».

В это время Сибирь, почти полностью освобожденная от большевиков, имела свое правительство, и даже не одно, а несколько.
Главное из них, находившеяся в Омске, долго не могло сговориться с Самарой, кому возглавить объединенное правительство.
В конце концов было составлено коалиционное возглавление, названное «Директорией». В него вошли Авксентьев и Зензинов (эсеры), Вологодский (сибиряк), Виноградский (кадет) и ген. Болдырев, как главнокомандующий (впоследствии перешедший к большевикам).

Сформированную в Омске армию посылать на фронт не спешили, ждали конца переговоров. Так была упущена возможность победить большевиков, тогда еще сравнительно слабых.
Сговорились же только тогда, когда началось отступление. Только тогда Сибирские войска сменили на фронте измученных каппелевцев, которые были отведены в тыл для отдыха и пополнения.

При отходе за Урал каппелевцам приходилось проходить через Приуральские горнозаводские районы. Распропагандированные рабочие этих районов враждебно относились к белым. Разведка доносила, что на заводе Ата-Балашовском на митинге рабочих было решено чинить возможные препятствия проходящим белым и поручить группе рабочих произвести покушение на штаб и на самого Каппеля.
Поздно вечером, взяв с собой только одного проводника, Каппель отправился на очередной митинг рабочих этого завода. Одетый в английскую куртку, в смятой кавалерийской фуражке, в темноте похожей на кепку, он не выделялся в толпе рабочих. Пробравшись вперед, в самый разгар митинга он попросил слова и сказал:
«Здесь на вчерашнем митинге было постановлено чинить препятствия проходящим войскам и произвести покушение на меня. Я — генерал Каппель и пришел поговорить с вами, как с русскими людьми».
Действие его слов было подобно разорвавшейся бомбе: толпа начала разбегаться. С большим трудом Каппелю удалось убедить слушателей, что он здесь один, без охраны и что им нечего его бояться. И дальше он говорил им о том, что происходит сейчас в России, кто такие большевики и куда они ведут страну. Свою речь он закончил словами:
«Я хочу, чтобы Россия процветала наравне с другими передовыми странами и чтобы рабочие и их семьи жили в достатке».
Его речь была покрыта громким Ура. Рабочие вынесли Каппеля на руках и проводили до самого штаба. На следующий день, пришедшая делегация рабочих заявила генералу Каппелю, что они не только не будут чинить препятствий, но всем чем могут будуг ему помогать.
И действительно дальнейшее продвижеиие каппелевцев через этот рабочий район прошло без всяких осложнений. (Этот эпизод описан в воспоминаниях и У полковника Вырыпаева и А. А. Федоровича).

[aleks.andr]

В это время в возглавлении Белых Сил произошли больше перемены. Из правительства (Директории) были удалены эсеры и адмиралу Колчаку было предложено возглавить Белые силы Сибири с титулом «Верховного Правителя России». Переворот в Омске (18-го ноября 18- го года) прошел безболезненно — защитников у Директории не нашлось ни в тылу, ни на фронте.*)

Верховная власть Колчака, имя которого было тогда известно во всей России, была сразу признана всей Сибирью, а также всеми белыми вождями (Деникиным, Юденичем и Миллером). Только, атаманы Семенов и Калмыков, ставленники японцев, хозяйничавших в то время на Дальнем Востоке, заняли тогда враждебную позицию к Правительству Колчака. Семеновым даже было временно прервано железнодорожное сообщение Сибири с Владивостоком, т. е. поставлено под угрозу снабжение Белого фронта.

В это время окончилась Мировая война (Германия капитулировала 11-го ноября 1918 г.). Чехи, недавние союзники белых, считая, что большевики и немцы им больше не угрожают, стали уходить с фронта. В ожидании отъезда домой, их поселили в вагонах. Т. к. с отправкой Союзники не спешили, им, была поручена охрана Сибирской железной дороги, что дало им возможность захватить ее в свои руки. В дальнейшем, при отступлении, это создало для белых безвыходное положение.

Чехи, в своем большинстве, приход к власти адмирала Колчака не приветствовали — их симпатии были на стороне эсеров. Находясь за спиной белых армий и имея поддержку Союзников, они интриговали, саботировали и помогали оставшимся, ушедшим в подполье, эсерам. Адмиралу Колчаку не только с чехами, а вообще, с возложенной на его плечи непомерно трудной задачей, на несчастье России, справиться не удалось.
Как я уже писал в «Перекличке» № 25, он был отважным мореплавателем, лично безгранично храбрым человеком, благородным, честным, бескомпромиссным, не ищущим славы для себя лично. Но как Верховный Правитель он не оправдал надежд. Он был слишком доверчивым, слишком прямолинейным, а иногда и слишком горячим и вспыльчивым. А в то жестокое время нужно было быть более гибким, расчетливо холодным и, если нужно, даже жестоким.


После отвода каппелевцев в тыл, адм. Колчак вызвал к себе генерала Каппеля в Омск для личного доклада. В ставке Колчака против Каппеля в это время плелись интриги, его растущая популярность и тут, как раньше в Самаре, сильно тревожила окружение Колчака. Ему завидовали, считая его выскочкой, авантюристом, обвиняли в «бонапартизме». А некоторые обвиняли его в левизне, в симпатиях к эсерам. Внушали Колчаку, что если его отряд развернуть в корпус, то возможно, вместо того чтобы повести свой корпус против большевиков, Каппель двинет его на Омск. Одним словом всеми силами старались восстановить Колчака против Каппеля.
Но это им не удалось. В связи со всем выше сказанным адм. Колчак встретил Каппеля сначала официально-холодно. Доклад был очень длинным. Каппель рассказал все, что ему пришлось пережить, передумать и что им было за это время сделано, и Колчак понял его, оценил и они расстались друзьями.
Вот что впоследствии говорил об этом свидании адм. Колчак:
«Каппеля я не знал раньше. ... Я встретился с ним в феврале 1918 года, когда его части были выведены в резерв и он приехал ко мне в Омск. Я долго беседовал с ним и убедился, что он один из самых выдающихся молодых начальников». («Архив Русской Революции», том 10, стр. 301).

Враги Каппеля временно утихли, но не надолго. Каппелю было поручено формирование Волжского корпуса, ядром которому должен был послужить его отряд.
Нужно сказать, что в конце 1918 года и весной 1919 года у белых были большие успехи. Были взяты Пермь и Уфа, опять шло наступление на Казань. Оптимисты считали, что большевики уже разбиты и что их дни сочтены.*) Поэтому недоброжелатели Каппеля, имевшие влияние в штабе Колчака, с формированием Волжского корпуса не спешили. На все запросы Каппеля отделывались обещаниями, но обещенных пополнений и снаряжения не присылали.

Только, когда оптимистические предсказания не оправдались и на фронте начались неудачи, вспомнили о Каппеле. В его корпус были спешно влиты только что взятые в плен красноармейцы, не проверенные и не профильтрованные, которые своей массой поглотили старый, верный состав отряда. Времени для переформирования и политической проверки дано не было. несмотря на протесты и просьбы Каппеля не губить корпуса, был получен приказ «выступать немедленно на фронт». Это сказалось в первых же боях. Бывшие красноармейцы, в рядах которых оказалось много партийцев, силой уводя своих офицеров, начали переходить к красным. Только старые каппелевцы не сдавались и, неся тяжелые потери, отходили в порядке. Остановить наступление большевиков не удалось. Белый фронт откатывался на восток, вместе с ним и сильно поредевший Каппелевский корпус.

Военный министр Колчаковского Правительства, генерал Будберг, в своем дневнике тогда писал:
«Мы могли бы смотреть сейчас более уверенно на будущее, если бы в тылу расстроенных и катящихся на восток армий стояли достаточно подготовленные резервы Каппеля..., погубленные в судорожных потугах нашими горе-стратегами». («Архив Русской Революции» том 14, стр. 309).

Чтобы как-то спасти положение, у Капеля созрел план, о котором он донес в Ставку. Он состоял в следующем: две тысячи своих старых Волжан он сажает на коней, придав им конную артиллерию. С этим отрядом Каппель переходит ночью фронт (сплошного фронта, ведь, тогда не было). Отряд из двух тысяч бойцов, таких как каппелевцы, по тем временам представлял уже большую силу. В первую ночь, обходя населенные пункты, отряд углубится на 20-30 верст в занятую большевиками территорию, а потом, внося панику, ударит неожиданно по тылам, взрывая мосты, поезда и другие важные объекты. Конечно, был какой-то риск, могла бы быть неудача. А для того, чтобы поймать и разбить такой отряд большевики должны бы были с фронта оттянуть свои лучшие части, а это дало бы возможность белым оправиться и остановить большевиков.

Под большим секретом Каппель с этим планом ознакомил главных офицеров-волжан, которых он собирался взять с собой и они этот план полностью одобрили. Из Ставки долго не было ответа на это предложение. Уже когда отступающая армия перевалила через Урал был получен ответ:
«Ставка не располагает такими рессурсами, чтобы рисковать двумя тысячами всадников». Опять не поверили Каппелю, а в этом, может быть, было спасение.
Все лето и осень 1919 года прошли в отступлении, — ведь отступать пришлось тысячи верст, через всю Сибирь. В ноябре был оставлен Омск, столица Белой Сибири ...
С огромным тылом, где, пользуясь неудачами белых, начали хозяйничать уже открыто чехи и всякого рода атаманы, Колчак справиться не смог. Их своеволие, переходящее в беззаконие, реквизиции, переходящие в грабеж, карательные экспедиции, с не всегда оправданной жестокостью — все это создавало благоприятную обстановку для анти-колчаковской пропаганды. Для этой работы у эсеров и большевиков сохранился партийный аппарат еще с прежних времен, только ушедший в подполье. Сибирское же население, уставшее от войны, с советской властью знакомо еще не было, а потому тем легче поддавалось пропаганде.
В тылу расцвело партизанское движение, начались восстания, находящие негласную поддержку у чехов. Белые же фактически владели только полосой, примыкающей к Сибирской железной дороге, да и там хозяйничали главным образом чехи. В остальных необъятных просторах Сибири власть белых была по существу иллюзорна.

Наступила суровая Сибирская зима. Белая армия, которой неожиданно пришлось отступать, совсем не была подготовлена к такой зиме. Как результат этого: — обмороженные, тиф и окончательное расстройство транспорта и снабжения. Пал дух, мораль, дисциплина, — началось разложение не только на низах, но еще больше на верхах. И это было одно из главных несчастий, — в окружении Колчака не нашлось людей, способных справиться с возложенными на них сложными и трудными задачами. С неудачами на фронте началась смена Главнокомандующих. Генерал Дитерихс был заменен генералом Сахаровым, который тоже не оправдал себя и после оставления Омска был уволен.

При такой ситуации, чтобы спасать положение, Главнокомандующим Восточного фронта был назначен генерал Каппель. Полковник Вырыпаев в своих воспоминаниях передает телеграфный разговор между адмиралом Колчаком и генералом Каппелем, при котором он присутствовал. На предложение занять пост Главнокомандующего, Каппель искренне и просто ответил:
«Ваше Высокопревосходительство, есть Много командиров старше и опытней меня. Я не подготовлен к такой большой и ответственной роли». И он добавил: »Ваше Высокопревосходительство, почему Вы мне это предлагаете?»
Несколько секунд телеграф молчал, а потом начал отстукивать:
«Потому что только Вам, Владимир Оскарович, можно верить».
И адмирал Колчак приказал Каппелю принять командование.

Так началась последняя, самая трагическая страница короткой жизни генерала Каппеля. На станции Судженка, 3-го декабря 1919 года произошло последнее свидание генерала Каппеля с адмиралом Колчаком. Они проговорили наедине больше трех часов. О чем они говорили осталось тайной. Как пишет полковник Вырыпаев, Каппель после разговора с адмиралом был мрачен и молчалив. Только сказал, что адмирал предлагал ему взять для армии несколько ящиков золота из стоящего в Судженке эшелона с золотым запасом. Но он отклонил это, т. к. армии это не помогло бы, а только осложнило бы его положение. Каппель также сказал, что он уговаривал адмирала не расставаться с армией и отступать вместе с ней. Но адмирал это предложение не принял. Как видно, адмирал Колчак считал своим долгом оставаться при эшелоне с российским золотым запасом, который как-бы завещала ему Россия. Этот эшелон отступал вместе с эшелонами чехов и Союзников и другого выхода у Колчака не было. (В то время Колчак, видимо, еще верил в их честность).

[aleks.andr]

Усугубляя тяжесть создавшегося положения, на имя Каппеля начали поступать телеграммы с линии железной дороги о безобразиях и небывалой жестокости чехов. Имея в своих руках силу, они отбирали паровозы у эшелонов с ранеными, а иногда, просто чтобы очистить для себя место, выбрасывали из вагонов этих раненых, а также эвакуирующихся женщин, стариков и детей. Их поезда вывозили не только свои воинские части, в их вагонах можно было видеть все, до пианино и мягкой мебели включительно. Ими, «несчастными, возвращающимися домой пленными», было вывезено, как выяснилось потом, около 30 тысяч вагонов благоприобретенных грузов никакого отношения к армии не имеющих. И это ценою того, что в замерзших эшелонах без паровозов или просто на снегу гибли многие тысячи русских раненых, детей, стариков и женщин!*)
| Все это ложилось на плечи Каппеля. Он слал бесчисленные телеграммы чешским командирам. Многих из них он знал лично еще с Волги. Но ничто не помогало, бесчинства продолжались.
В довершение всего, как предел наглости и самоуправства чехов, генералом Каппелем была получена из Нижнеудинска телеграмма от адмирала Колчака. В ней сообщалось, что для пропуска чешских эшелонов движение русских поездов полностью остановлено и что чехи силой забрали два паровоза из эшелонов адмирала. Это был уже открытый враждебный выпад против русской армии и ее возглавителя.
Перед генералом Каппелем встал вопрос, что ему делать. На стороне чехов были Союзники, во главе с генералом Жаненом. Выступать против чехов с оружием? Это открыло бы кроме большевиков еще новый фронт и еще более осложнило положение адмирала Колчака, находящегося в их руках.
Ген. Каппель посылает ген. Сыровому, командующему чешскими войсками, телеграмму. Копии ее он посылает адмиралу Колчаку, ген. Жанену, ген. Ноксу, главнокомандующему японскими войсками в Забайкалье, ген. Оой, атаману Семенову и другим. С некоторыми сокращениями она гласила:
«Сейчас мною получено извещение, что в силу вашего распоряжения об остановке движения всех русских эшелонов, задержан на станции Нижнеудинск поезд Верховного Правителя, с попыткой отобрать у него силой паровоз. При этом Верховному Правителю был нанесен ряд оскорблений. В силу этого же распоряжения уже потеряно 120 составов с эвакуированными ранеными, больными, женами и детьми сражающихся на фронте солдат и офицеров.
Я, как Главнокомандующий армиями Восточного фронта, требую от вас немедленного извинения перед Верховным Правителем за нанесенное вами оскорбление и немедленного пропуска эшелонов Верховного Правителя, а также отмены распоряжения об остановке русских эшелонов. Я не считаю себя вправе вовлекать измученный русский народ и его армию в новое испытание, но если вы, опираясь на штыки тех чехов, с которыми мы вместе, уважая друг друга, дрались в одних рядах, решились нанести оскорбление Русской армии и ее Верховному Главнокомандующему, то я, как ее Главнокомандующий, в защиту ее чести и достоинства, требую от вас удовлетворения путем дуэли со мной.
Главнокомандующий армиями восточного фронта, Генерального штаба Генерал-лейтенант Каппель».

Посылая эту телеграмму Сыровому, ген. Каппель считал, что он имеет дело с человеком, для которого кодексы долга и честь офицерского мундира не пустые слова, но на этот раз он ошибся. Ответа на телеграмму не последовало.*)
За несколько переходов до Красноярска, где Каппель предполагал, получив пополнение из свежих и сильных численно, вновь сформированных там частей, остановиться и дать отпор большевикам, было получено сообщение, что эти войска, во главе с командующим, генералом Зиневичем, перешли на сторону красных и преградили дорогу отступающей Белой армии. Опять тяжкое разочарование.

Казалось бы безвыходное положение, — и спереди и сзади враги. Единственный выход — сдаваться, что и предлагали распространяемые листовки красных. Ген. Зиневич пытался вызвать к телеграфу генерала Каппеля (телеграфная связь еще не была прервана), предлагая посредничество при переговорах о перемирии с красными, на что Каппель приказал ответить, что «он с изменниками не разговаривает».
Первая попытка передовых белых отрядов взять Красноярск окончилась неудачей. Чтобы не терять зря сил, Каппель решил обойти Красноярск. Перед этим он всем, потерявшим веру, предложил итти в город и присоединиться к красным. Но веровавшие в него до конца пошли за ним.

Как пишет о тех днях в своих воспоминаниях профессор Гинс (бывший министром в правительстве Колчака):
«Каппель приказал идти. Значит какой-то просвет впереди есть и, не задумываясь над тем — куда, сколько тысяч верст, с какими средствами — все мы двинулись вперед».
Вывести и спасти этих верных людей для будущей борьбы, в которую он верил, Каппель считал своим долгом.
Наступила самая тяжелая часть похода. Итти пришлось по мало населенной местности, почти без дорог, сначала по замерзшему Енисею, а потом по его притоку Кан. Здесь генерала Каппеля, сильного, молодого, полного энергии, ожидала смерть.
Обыкновенно Каппель шел вместе с проводниками впереди всех. На реке Кан пришлось итти по глубокому снегу. И тут Каппель неожиданно провалился по пояс в воду. А температура была минус 35 градусов. До ближайшего населенного пункта Барга было больше 70-ти верст. Ноги сразу покрылись ледяной корой. Но он продолжал итти пешком, еле передвигая ноги, превратившиеся в ледяные поленья. Он видел единственное для себя спасение в движении. Но это не спасло, организм не выдержал. Начался озноб, жар, он потерял сознание, его положили в сани, укутавши в шинели и шубы.
Только на третьи сутки пришли в Баргу. Там Каппелю пришлось в примитивнейших условиях ампутировать пятки и часть пальцев на обеих ногах. Как только он пришел в себя и когда уменьшались боли, он призывал к себе отдельных начальников. Они докладывали ему о продвижении войск и он отдавал распоряжения. Когда он убедился, что большая часть войск прошла Баргу, он решил тоже двигаться дальше. В Барге достали удобные сани, обитые мехом, но он и слышать о них не хотел. Зная, что в связи с его болезнью дух в армии упал, он велел подать себе коня. Вот как описывает это участник похода, А. А. Федорович:
«Стиснувшего зубы от боли, бледного, худого, страшного, генерала на руках вынесли во двор и посадили в седло. Он тронул коня и выехал на улицу — там тянулись части его армии — и преодолевая мучительную боль, разгоняя туман, застилавший мозг, Каппель выпрямился в седле и приложил руку к папахе. Он отдал честь тем, кого вел, кто не сложил оружие в борьбе. На ночлег его осторожно снимали с седла и вносили на руках в избу».
Можно только удивляться небывалой силе духа и нечеловеческой выдержке. Это были последние сознательные дни генерала Каппеля. Началось ухудшение и, как добавление ко всему, двухстороннее воспаление легких. У разъезда Урей, 26-го января 1920- го года сердце генерала В. О. Каппеля перестало биться. С этого времени вся армия стала называть себя «каппелевцы». В деревянном, наскоро сбитом, гробу с почетным конвоем, продолжал свой путь со своей армией ее скончавшийся Главнокомандующий.

Перед смертью Каппель своим наместником назначил молодого генерала Войцеховского, который и возглавил отступающую армию. Цель каппелевцев было Забайкалье, оккупированное японцами, где власть была в руках атамана Семенова. С Семеновым еще раньше как- то удалось сговориться и он даже был назначен наместником адм. Колчака в Забайкалье. Там каппелевцы надеялись передохнуть и собраться с силами для продолжения борьбы.
На дороге туда лежал Иркутск, захваченный повстанцами, руководимыми эсерами, и большевиками. Там же находились и чехи во главе с их главнокомандующим Сыровым. Там, как известно, чехи выдали адмирала Колчака эсерам, а эсеры выдали его большевикам. Там же чехи, чтобы обеспечить беспрепятственное продвижение их эшелонов в Забайкалье, расплатились с большевиками золотым запасом.

В начале февраля 1920 года подошли к Иркутску. Генерал П. П. Петров, участник похода, в своих воспоминаниях пишет:
«Наши части, к моменту подхода к Иркутску, были сплошным транспортом больных тифом». В дивизии, которой он командовал, «можно было собрать 200- 250 здоровых бойцов». Но несмотря на такое положение каппелевской армии, у красных и у чехов в Иркутске началась тревога. Генерал Сыровой начал переговоры с генералом Войцеховским о том, чтобы каппелевцы без боя обошли Иркутск с юга. Генерал Войцеховский согласился, но только под условием, что адмирал Колчак будет немедленно освобожден. Большевики, узнавшие об этих требованиях и не желавшие выдавать Колчака белым, на рассвете 7-го февраля его расстреляли.

Отпал главный смысл переговоров — адмирала Колчака уже не было в живых. Генерал Войцеховский, жалея своих людей, решил в бой не вступать и в ночь на 9-ое февраля, не предупреждая чехов, обошел Иркутск. Обход прошел без препятствий и потерь. Дальше, через два дня каппелевцы перешли через Байкал и оказались на территории, оккупированной японцами, т. е. в недосягаемости красных.

Так был закончен героический поход каппелевцев от Омска до Байкала, около 3.000 верст, названный «Сибирским Ледяным Походом».
Здесь, около Мысовска, Забайкалье встретило каппелевцев исключительно тепло и радушно. Для больных и раненых уже стояли наготове поезда, которые отвозили их в тыл, в Читу, и там размещали их по госпиталям. Бойцы были тоже отведены в тыл и там получили заслуженный отдых. Атаман Семенов, как видно, всеми силами старался загладить свои большие грехи по отношению к адмиралу Колчаку и его армии.*)

[aleks.andr]

Тело генерала Каппеля было отвезено в Читу и там с большим почетом и при огромном стечении народа временно похоронено.
В Чите весной 1920 года каппелевцы в последний раз столкнулись с ген. Сыровым. (Чешские эшелоны, пройдя через Иркутск, еще продолжали двигаться через Забайкалье, направляясь во Владивосток). Этот финальный инцидент произошел в штабном вагоне Сырового. Есаул А. Котомкнн, бывший в то время связным между атаманом Семеновым и чехами, находившийся во время этого инцидента в штабе Сырового, пишет:
«У вагока остановился конный вестовой. Вестовой затем появился в вагоне с казенным пакетом в руках и на желание адъютанта, кап. Скецеля, принять от него этот пакет, молодцевато ответил, что ему приказано передать его лично в руки Его Превосходительства, Главнокомандующего Чешским Войском, Генерала Сырового!
Ген. Сыровой поднялся и принял пакет. Отдав честь по воински, вестовой удалился. Сыровой вскрыл пакет... и к нашему удивлению из пакета посыпались серебряные монеты. То бледнея, то краснея, Сыровой прочел содержание бумаги и затем передал ее мне. Я взял бумагу, в которой приблизительно стояло следующее:
Командующему Чехословацкими Войсками генералу Сыровому.
Офицеры и солдаты Ижевской и Боткинской дивизий **) — посылают генералу Яну Сыровому Тридцать серебряников — цена Крови иуды предателя. Дальше следовали подписи. (А. Котомкин «О Чехосл. Ле- гионах в Сибири» стр. 148-149.

Каппелевцы не долго отдыхали. В конце апреля они были брошены против партизан Восточного Забайкалья. В июле 20-го года японцы заявили, что они покидают Забайкалье и в августе начали эвакуацию своих войск. Собственные силы атамана Семенова не представляли надежной опоры. Вся оборона огромного Забайкальского фронта легла на плечи каппелевцев. Генерал Войцеховский был даже назначен временно командующим объединенных каппелевских и семеновских войск. Но все таки сил не хватило и в конце октября Чита была оставлена.
Перед отходом из Читы каппелевцами был вывезен гроб с останками их Главнокомандующего и в конце осени 1920 года был привезен в Харбин и там погребен в ограде военной церкви Иверской Божьей Матери у алтаря. Над могилой потом был поставлен большой черный гранитный крест, у подножья охваченный терновым венцом.

Как мне рассказывали, до последней Мировой войны здесь у могилы каждый год 28-го июля (праздник каппелевцев) совершалась панихида об упокоении раба Божьего воина Владимира. Потом за обедом, собравшихся каппелевцев во главе стола по традиции каждый год оставлялось пустое место с прибором, перед которым ставился букет белых роз.
В 1945 году Харбин был занят советскими войсками. Эти, первые пришедшие, могилу не тронули, только в 1955 году, по приказу советского консула в Харбине, памятник над могилой был снесен.

Борис Павлов»
________________________________________
*) Примечание: Арестованные участниками переворота члены Директории — эсеры (Авксентьев, Зензинов, Аргунов) были по приказу адмирала Колчака освобождены и им было предложено выедать заграницу. В из распоряжение был предоставлен вагон в скором поезде и они были снабжены деньгами и заграничным паспортом. А через год адмирал Коячак был выдан чехами эсерам. Эсеры в свою очередь выдали его большевикам, которые как известно его расстреляли. (Привожу для сравнения. Б. П.)
*) Примечание: Любопытно, что во время этих успехов белых, у чехов Даже появился план, присоединившись опять к Кодчаковской армии, попытаться прорваться в Чехию через Европейскую Россию, т. к. их отправка через Владивосток Союзниками все время задерживалась. Но Массарик, первый президент ^зависимой Чехословакии, приказал им оставаться нейтральными.
*) Примечание: Только ва пароход «Легия», увозящем чехов домой из Владивостока, в марте 1921 года, было погружено кос — 65 000 штук, сноповязок — 50 штук, жаток — 30 штук, подков — 5376 пудов, кожи для подошв — 29000 пудов, рез. колец — 80000 штук, бертолетовой соли — 3000 пудов, чаю — 8 470 пудов и дальше — мыло, перец, медикаменты, свечи, белье, тетради и т. д. (А. Коюмкин «О Чехословацких Легионах в Сибири» стр. 171).
*) Примечание: Справедливости ради иужно призвать, что не все чехи веди себя как ген. Сыровой. Были и исключения. Например полк. Швец, который, когда его полк, еще в 1918 году, замитинговал и отказался итти в атаку, застрелился; или полк. Прдала, который вопреки приказанию Сыровою, со своим полком вместе с каппелевцами под ст. Зима (1920 г.) разбил красных.
*) Примечание: Конец Семенова быд трагичен. В 45-ом году, когда Харбин был занят Сов. войсками, Семенов, не успевший оттуда эвакуироваться, был увезен в Москву и там повешен.
**) Примечание: Одни из самых верных Каппелевских частей, сформированных в 18- ом году из восставших рабочих Ижевского и Боткинского заводов Зауралья.
________________________________________
Кадеты Каппелевцы

Там — под бурю набатного звона,
В снеговые сибирские дали
Они мчались в горящих вагонах,
На разбитых площадках стояли.

Они пели, безумные, пели —
Обреченные в жертву Вандалу.
На их черных кадетских шинелях
Еще свежая кровь не застыла!

Красный флаг наступал отовсюду,
Русь металась подстреленной птицей ...
Никогда, никогда не забуду
Эти русские, детские лица.

Н. Снесарева-Казакова.

«ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ГЕН. СЫРОВОМУ»
«Как капитан Польских войск, славянофил, давно посвятивший свою жизнь идее единения славян — обращаюсь лично к Вам, Генерал, с тяжелым для меня как славянина, обвинением.
Я, официальное лицо, участник переговоров с Вами по прямому проводу со ст. Клюквенной, требую от Вас ответа и довожу до сведения Ваших солдат и всего мира о том позорном предательстве, которое несмываемым пятном ляжет на Вашу совесть и на Ваш «новенький» чехословацкий мундир.
Вы жестоко ошибаетесь, Генерал, если думаете, что Вы, палач славян, собственными руками похоронивший в снегах и тюрьмах Сибири возвращающуюся русско-славянскую армию с многострадальным русским офицерством, 5-ю польскую дивизию и полк сербов и позорно предавший адмирала Колчака — безнаказанно уйдете из Сибири. Нет, Генерал, армии погибли, но славянская Россия, Польша и Сербия будут вечно жить и проклинать убийцу возрождения славянского дела.

Я требую от Вас, Генерал, ответа за наших женщин и детей, преданных Вами в публичные дома и общественное пользование «товарищей», оставляя в стороне факты выдачи на ст. Тулуне, Зиме, Половине и Иркутске русских офицеров на моих глазах, дружественно переданных по соглашению с Вами для расстрела в руки товарищей совдепско-эсеровской России.
Но за всех их, замученных и расстрелянных, несомненно, потребуют ответа мои братья славяне, русские.
Я же лично, Генерал, требую от Вас ответа хотя бы только за нас, поляков.
Как поляк, офицер и славянин, обращаюсь к Вам:
К барьеру, Генерал! Пусть дух славянства решит наш спор — иначе, Генерал, я называю Вас трусом и подлецом, достойным быть убитым в спину.

Капитан Польских Войск в Сибири
Ясинский-Стахурек. 5-ое февраля 1920 года».
(Г. К. Гинс «Сибирь, Союзники и Колчак», том 2-ой, стр. 507).

Конечно, Сыровой не ответил, на этот вызов, как не ответил и на вызов ген. Каппеля.
Как завершение истории пребывания чехов в России, ген. Сыровой безнаказанно уехал из Сибири и даже в Харбине был награжден ген. Жаненом, Главнокомандующим всеми Союзными Войсками в Сибири, за «успешную» эвакуацию чехов, орденом Почетного Легиона.